- -

А дальнейший текст - это конспект конспекта, намек на сюжет.
А было так:
«Ну, что там еще?» - без интереса, с усталым раздражением от пустяшной рутинной неясности спросило Ответственное Лицо (ОЛ) у своих секундантов, флигель-адьютантов и прочей неисчислимой количественно и непредставимой в многообразии свиты.
«Да, вот, Ваша Непререкаемость, тут…, понимаете…, видите ли…» - заюлили адьютанты.
«Ну-ка, ну-ка, там что, объявился Герой Сопротивления?» - одновременно с хозяйским металлом в голосе ОЛ проявился намек на интерес.
«Понимаете, он даже сказал, что Вас вызывает. Еще эти обычные сусли-мусли про детей и жену, которым он не даст погибнуть. Э-э.., вызов не совсем по форме, но с той энергетикой, которая Вашей Непререкаемости нравится» - вытянувшись, доложили адьютанты.
«Ко мне его!» - последовал приказ, после которого перед ОЛ тут же был предъявлен наш Оседлый Кочевник (ОК).
«Ты ведь не дурак: понимаешь к кому доставлен…. Хороший прямой в голову уже получил. Так что: ставь подпись, где положено. Или, добавить?!» Если подпись (конечно же кровью, конечно же на листе стандартного формата из кожи предыдущих Героев Сопротивления) не появлялась моментально, то далее следовали миллиарды раз повторенные процедуры: ОЛ молча делало свое дело, не обращая внимание на стремительно слабеющее сопротивление, быстро гаснущие боевые кличи, жалкие обращения к нему с попыткой начать диалог, мольбы о пощаде, хруст раздираемой плоти и плеск разбрызгиваемой крови,.. Т.е., как раз вся эта звуковая аранжировка и доставляла ОЛ высшие удовольствия. В этом конкретном случае с ОК до «высших удовольствий» дело не дошло; ОЛ почему-то резко скомкало свою всегдашнюю программу, ограничившись тем, что посмотрело испытуемому в глаза. Во встречном взгляде ОЛ увидело тот огонь плавящейся стали, который взгляд ОЛ встречал ранее в подобных обстоятельствах в глазах Адама Мицкевича, Юзефа Понятовского, Тадеуша Костюшко, Юзефа Пилсудского, Владислава Сикорского. «Что: еще один кандидат на Вавельский замок?» - взорвался вопрос в сознании ОЛ. - «А ведь был мораторий на Вавельский замок, я же не могу сейчас туда никого пропустить!».
И ОЛ сказало те замечательные слова, которые до этого не говорило. Так говорят подравшиеся у распивочной пьянчуги: «Ну, мы с тобой еще встретимся». И только тут в голову ОЛ пришло успокоительное объяснение случившемуся с ним конфузу. Хотя, замечу, что говорить «в голову ОЛ» не вполне корректно. Дело в том, что ни наш ОК, ни другие Герои Сопротивления, которых доставляли к ОЛ, никогда потом не могли вспомнить: сколько голов было у ОЛ; возможно, что и три, а, возможно, что и вообще ни одной не было. Вот лицо (жуткая личина) у ОЛ точно было, а вот насчет головы – все было так неудобопонятно, так что при попытках вспомнить точнее был легко достижим только пот липкого ужаса, а ... точный фоторобот никак не достигался. Так вот, пришедшее к ОЛ успокоительное объяснение может быть передано чем-то вроде: «Нет, этот в Вавельский замок не попадет, этот пусть не тревожит больше небо, пусть покрутится на земле и спокойненько вписывается в дедовскую pszczelarz колею. А в Вавельский замок я лучше лет через двадцать другого неугомонного летуна определю…»...
... Вот вам и роль личности нашего ОК в современной истории…

Стас, прими поздравления от всех находящихся на Питерской земле, но частично временно отсутствующих в интернетэфире:

Добавлено (18.07.2010, 19:44)
---------------------------------------------
Вася (уВИТ, вижу, что ты в эфире), закрути че-нить новорожденному (именины-то у Станислава празднуют 11 апреля и 7 мая), он будет только благодарен за "сотрясение цифрового эфира" на его ДР страничке

Добавлено (18.07.2010, 20:11)
---------------------------------------------
Все, Стас, подарки кончились, вот еще один, крайний на сегодня, из прошлого, уже достаточно затертого. От меня, Василия Кузнецова, ну и от Евгения Александровича (он, между прочим, родился 18 июля, только 1933 года):
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.

Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.

Идут белые снеги...
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.

я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.

И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?

А любил я Россию
всею кровью, хребтом -
ее реки в разливе
и когда подо льдом,

дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.

Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.

И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.

Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.

Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,

Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.

Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.

Тю! Миколо, так би й сказав!
Тогда быль из студенческой жизни. Рассказ товарища, тэкскэть, из первых уст. Поехала группа (отделение) женить своего товарища. Свадьба в украинском селе. Невеста и свидетельница - гарні сільські дівчата, жених, свидетель - студенты ХАИ. Свадьба - праздник и дівчата его празднуют не слабее студентов. Когда молодых отправили совершать, якобы, первый в их совместной жизни ритуал, свидетель (Юра) тоже ритуально пошел провожать не совсем трезвую свидетельницу домой. Хоть и лето, а темно, вокруг пьяных сколько! Естественно, для Юры свидетельница уже после третьей стала красавицей - на основных факультетах ХАИ прекрасной половиной не изобиловал. Решил Юра прям тут и лишиться девственности, а при лучшем раскладе еще и свидетельницу лишить. Начал осуществлять свой план коварно: читать спутнице стихи, расказывать интересные истори, говорить красивые слова. Вроде, слушает, даже поцелуйчики проскакивают но, как говорят, "не ведется". Юра и так и эдак - никак. Часа в 3 ночи отчаявшийся и почти доведший подругу домой Юра в сердцах сообщает, что он надеялся на отношения, но раз их нет он идет... Куда он идет? Спать, наверное, но куда?... Тут подругу "пробивает": "Так ти що, @...ся хочеш? Так би і сказав. На!" И снимает панталоны.

А теперь - романс!